Экспертное мнение

Только ленивый не занимается недвижимостью – топовая фраза десятилетней давности в Украине. Сегодня так или почти так можно сказать об IT сфере. По крайней мере, большинство украинцев или «глубоко в теме», или их сосед работает в IT компании, или где-то посередине.

Поразмышляем на тему развития IT отрасли в Украине, разобрав множество фактов.

IT бизнес в Украине и мире. Рынок в 2018 году

1. Поступления от экспорта IT услуг в 2018 году по данным НБУ: $3,204 млрд, прирост составил 29% в сравнении с 2017 годом.
2. Доход от экспорта IT услуг в 2018 году по данным Госслужбы статистики: $1,578 млрд, прирост – 20% в сравнении с предыдущим годом.
3. Численность персонала в экспорте IT услуг в 2018 году по данным DOU: 159 687 технических специалистов на конец года, прирост составил 26% с начала года. Всего зарегистрированных ФОП для оказания IT услуг на начало 2018 года – 125 000.

Учитывая разницу между поступлениями и доходом, а также нахождения части бизнеса в тени, оцениваем доход от экспорта IT услуг в 2018 году «на пальцах»:
1. Средняя численность персонала: 143 385.
2. Средняя часовая ставка персонала: $25.
3. Среднее количество проданных часов в году с дисконтом от рабочего времени 30%: 1 344/чел.
4. Примерный доход: $4,8 млрд.

Выводы:
1. IT бизнес по-прежнему оптимизирует налоги в Украине через ФОП и работу с нерезидентами. Разница между статданными и реальным доходом – до 70%.
2. Прирост отрасли виден в разных независимых метриках (доход, поступления, персонал) и по итогам 2018 года находится в диапазоне 20-29%.
3. Общее поступление от экспорта товаров и услуг в 2018 году по данным НБУ – $59,117 млрд, т.е. доля IT поступлений составила 5,4%. Для сравнения, экспорт транспортных услуг принес $5,923 млрд (10%).

Обратим внимание на мировые показатели и тенденции в 2018 году.

1. Размер общего IT рынка и темпы прироста (без Hardware: Enterprise Software, Data Center Systems, IT Services и т.д.):
— по версии Gartner, $3,699 трлн, 4,5%;
— по версии IDC, $3,779 трлн, 5%.

2. Размер рынка IT услуг и темпы прироста:
— по версии Gartner, $987 млрд, 5,9%;
— по версии IDC, $1 трлн, 4%.

Термин squeeze-out (кратко принудительный выкуп акций у миноритарных держателей) вошел в обиход в Украине с принятием закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно повышения уровня корпоративного управления в акционерных обществах (от 23.03.2017 г. № 1983-VIII)».

Принятие данного закона обусловлено гармонизацией отечественного законодательства по корпоративному праву с законодательством ЕС, где этот термин появился в 2004 г. (Директива 2004/25/EC) как обобщающий результат практик корпоративного права стран союза.

В мировой практике этот термин существует гораздо дольше (с 90-х гг.) и получил распространение в результате практик выкупа акций при слияниях и поглощениях.

В Украине же применение процедуры squeeze-out имеет свои особенности. Основные собственники акционерных обществ давно ожидали принятие данного закона. Ведь подавляющее большинство акционерных обществ было создано в результате массовой приватизации 90-х гг., когда акционировались даже универмаги. Поэтому, большинство новосозданных акционерных обществ не были заинтересованы в размещении и поддержке в листинге фондовых бирж своих акций для привлечения инвестиций.

В то же время, на предприятия ложилось бремя дополнительных расходов на организацию собраний акционеров, предоставление информации о своей деятельности, ведение реестров собственников. Акционерами предприятий в результате приватизации стали миллионы граждан, которые не были профессиональными инвесторами.

Пакеты акций, которыми владели граждане, были очень малы, поэтому ни возможности, ни желания участвовать в жизни предприятий у них не было. Такая ситуация со временем породила феномен «мертвых душ», когда наследники скончавшегося акционера не оформляли полученные акции в наследство.

Несмотря на то, что в Украине функционирует десяток фондовых бирж, полноценный фондовый рынок в стране так и не появился. Неразвитая инфраструктура, несовершенное законодательство, низкая ликвидность, привели к тому, что основные владельцы украинских компаний предпочитали размещать акции на иностранных биржах (Лондонской, Варшавской), привлекая зарубежных инвесторов.

В свою очередь это еще более снижало ликвидность и привлекательность рынка, что негативно сказывалось на объемах торгов. Так, с 2013 по 2018 гг. объем торгов акциями на основных биржах Украины сократился на 94%.

Сложилась ситуация, при которой основное преимущество такой организационно-правовой формы, как акционерное общество, а и именно возможность привлечения финансирования через фондовый рынок, в Украине так и не было реализовано. В то же время предприятия продолжали нести дополнительные расходы, связанные с функционированием в качестве акционерного общества.

В процессе определения цены выкупа акций миноритариев владелец доминирующего пакета, должен выбрать максимальную цену из трех возможных:

• наивысшая цена покупки, по которой заявитель требования приобретал акции общества за последние 12 месяцев;

• средний биржевой курс акций на соответствующей фондовой бирже, рассчитанный за последние 3 месяца их обращения;

• рыночная стоимость акций общества, определенная субъектом оценочной деятельности по состоянию на день, предшествующий дате вступления заявителем требования доминирующего пакета акций.

Учитывая тот факт, что акции большинства акционерных обществ не торгуются на биржах, а консолидация доминирующих пакетов акций произошла еще до принятия закона № 1983-VIII, чаще всего цена выкупа акций определяется независимым оценщиком. Здесь основной проблемой становится обеспечение качества оценочных процедур. И здесь можно выделить следующие моменты: низкое качество ряда отчетов оценщиков и несовершенство нормативной базы.

Количество отчетов, на которые поступили жалобы в НКЦБФР, к концу 2018 г. достигло 24. После процедур squeeze-out компаний Метинвест, вызвавших широкий резонанс, в НКЦБФР и ФГИУ заговорили о выработке дополнительных требований к оценщикам, которые осуществляют оценку для целей squeeze-out. Но, так же отметим, что не все претензии к отчетам оценщиков обоснованы и удовлетворяются в судах.

В то же время, владельцы доминантных пакетов, чтоб обезопасить себя при проведении процедуры squeeze-out, помимо более тщательного выбора оценщика, могут также получить рецензию на отчет оценщика. Этот шаг позволит улучшить качество отчетов и свести к минимуму риск судебных разбирательств.

В сою очередь оценщики, при проведении оценки акций для процедуры squeeze-out, сталкиваются с рядом нерешенных методологических вопросов, которые затрудняют работу и являются потенциальными источниками конфликтов. Это база оценки, использование и определение скидки в стоимости за отсутствие контроля, приоритетность подходов в оценке.

Базой оценки акций при процедуре squeeze-out является рыночная стоимость, которая предполагает добровольное осуществление сделки между покупателем и продавцом, чего по факту нет.

Отсюда вытекает сложность с определением необходимости применения скидки за отсутствие контроля над предприятием, так как оценивается пакет акций 5% и меньше.

Дополнительно возникают вопросы при применении подходов к оценке. Согласно национальным стандартам, для оценки ЦИК приоритетным подходом является доходный, однако бывают случаи, когда по ряду причин применение затратного подхода дало бы более высокую стоимость акций. Но следуя стандартам, оценщик применяет доходный подход, вызывая тем самым недовольство и обвинения в занижении стоимости акций со стороны владельцев миноритарных пакетов.

С июля 2017 г., когда вступил силу закон № 1983-VIII, по январь 2018 г. процедуру squeeze-out провели 200 акционерных обществ. По предварительным оценкам НКЦБФР, на конец 2018 г. миноритарным владельцам пакетов было выплачено 350 млн грн, еще 400 млн грн находятся на эскроу-счетах.

Несмотря на сложности, законодательные недоработки и критику, возникающие в при проведении squeeze-out, можно сказать, что эта процедура становится действенным механизмом повышения уровня корпоративного управления в Украине.

Источник: finance.ua

Как владельцу компании застраховаться от потери бизнеса

Возможностей для захвата бизнеса рейдером существует немало. Условно их можно разделить на два вида: явные, когда рейдерский захват происходит в очевидной (силовой) форме, и скрытые (документальные). На последней форме рейдерства я бы хотел остановиться детальнее.

Что представляет собой скрытая рейдерская атака

Если говорить в целом – это деятельность, направленная на незаметный «отжим» бизнеса с помощью заранее сфабрикованных данных. Такая рейдерская атака может происходить как в рамках законодательства (то есть, рейдер пытается действовать более или менее, но в рамках закона), так и с его явными нарушениями.

Ярким примером скрытого рейдерства является подделка правоустанавливающих документов или, например, судебных решений. Еще часто используемый вариант – подкуп рейдером кого-нибудь из топ-менеджеров интересующей компании. В этом случае топ-менеджер становится удобной марионеткой, с помощью которой рейдер получает доступ к важной финансовой и юридической документации компании. Выискав в ней «слабое звено», можно сфабриковать удобную ситуацию для вытеснения текущих владельцев из бизнеса и последующего его захвата.

Топ-менеджера могут стать рейдерами и без влияния извне, а просто по собственному желанию. В конце концов, их должностное положение дает множество преимуществ, а если человек при этом пользуется безграничным доверием собственника – руки и вовсе развязаны.

Бороться со скрытыми рейдерами сложно. В каком-то смысле даже сложнее, чем с титушками, приехавшими захватывать предприятие с автоматами. В последнем случае на руку владельцам играет огласка. Шумиха в прессе и общественное внимание в свою очередь привлекают внимание государства, и тогда уже рейдеру сложно довести начатое до конца. А вот если все происходит скрытно – совсем другое дело.

Что делать бизнесу

Найти и укрепить все уязвимые места, чтобы третьи лица не смогли воспользоваться ими в своих целях. Это банально легче, чем потом бороться с реальным рейдерским захватом.

В первую очередь необходимо:

1. Обеспечить постоянное юридическое сопровождение всей деятельности компании. Любое движение должно четко фиксироваться и иметь объяснение. Особенно, если речь идет об акционерном обществе. Важно знать, как распоряжаются акционерным капиталом и в чьих руках он сконцентрирован. Не менее важно отслеживать процессы выкупа акций, избегать их продажи неизвестным лицам.

2. Всегда отслеживать информацию, которая появляется в средствах массовой информации о компании, особенное внимание нужно уделять критике и разного рода слухам. Их наличие само по себе еще не означает начало рейдерской атаки, но и оставлять все без внимания тоже нельзя.

3. Регулярно проводить всестороннюю процедуру форензик/forensic check и внутренний аудит, чтобы отслеживать все финансовые потоки компании.

Работа с нанятыми топ-менеджерами

Особое внимание следует уделять проверке нанятых извне директоров, руководителей департаментов и т.д. Во многих компаниях люди на таких должностях являются локальными царями. Им передаются все ключевые полномочия, они могут даже определять стратегию развития, производственные планы на год, брать кредиты. Такая вседозволенность зачастую играет злую шутку с учредителями. По факту они отдают ключи от собственного бизнеса другому человеку. После этого остается только надеяться, что человек окажется порядочным. Но лучше не надеяться. Лучше знать. А для этого необходимо проверять – и здесь на помощь приходит форензик. Эта процедура позволит оценить работу топ-менеджмента и установить факты мошенничества или другой незаконной деятельности, если таковая была.

Ограничивайте полномочия наемных руководителей. Это должно быть прописано в уставных документах, как того требует обновленный Закон «Об обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью». Иначе, если дело дойдет до суда, доказать, что ваш руководитель вышел за рамки дозволенного, будет крайне сложно.

Именно нежелание собственника проводить проверку в большинстве случаев провоцирует рейдерство. Второй ключевой фактор – отсутствие систем внутреннего контроля (собственной службы безопасности, камер наблюдения, систем KPI и т.д.). Когда предприятие полностью беззащитно в буквальном смысле – это само по себе сигнал для рейдера. Сигнал о том, что можно прийти и взять.

На мой взгляд, есть два основных критерия, в рамках которых необходимо накладывать ограничения на деятельность нанятого директора: по типу сделок, которые он может провести самостоятельно, (например, купли-продажи недвижимости, аграрные расписки, займы, кредиты и т.д.) и по сумме проводимых сделок.

Тут, кстати, есть еще пара законодательных нюансов, о которых, возможно, в курсе не все собственники. Так, в Законе Украины «О государственной регистрации юридических лиц, физических лиц-предпринимателей и общественных формирований» есть статья под номером девять, которая требует вносить данные об ограничении полномочий руководителя не только в устав, но и в Единый государственный реестр. Это дополнительно обезопасит собственников. Они смогут своевременно отслеживать и контролировать на предмет превышения полномочий все ключевые сделки и операции, совершаемые руководителем (например, договора с банками, или сделки, требующие государственной регистрации). Если факт превышения полномочий всплывет – можно сразу уволить провинившегося без разбирательств и возможного судебного оспаривания. Ведь у собственника будет сразу два документа – устав и госреестр, – четко прописывающие обязанности директора.

К слову, об увольнениях. Данные об этом в Госреестр нужно вносить оперативно – уже на следующий день. Чем дольше это откладывается, тем дольше уволенный директор числится фактическим директором, а значит, получает возможности для махинаций с активами компании.

Помимо Госреестра, не помешает также оперативно уведомить о смене руководства обслуживающие банки, а также аннулировать ключ ЭЦП. Если этого не сделать, уволенный руководитель сможет воспользоваться имеющимися у него данными в личных целях. Это необязательно может стать причиной рейдерства, но зачем рисковать?

В итоге

Все выше написанное – это общий свод правил, шаблон, которому стоит придерживаться. Не всегда, впрочем, это возможно. Например, касательно ограничений полномочий директора. Если речь идет об акционерном обществе – созывать для решения каждого вопроса совет директоров, мягко говоря, неудобно. Гораздо проще обязать решать проблемы одного конкретного человека, а потом спрашивать с него. В подобных ситуациях необходимо выработать некий баланс, максимально продумать обязанности каждой из сторон так, чтобы не страдала производительность компании в целом. На это придется потратить время, но лучше так, чем потом расхлебывать последствия собственной недальновидности.

Проверка топ-менеджмента, проведение форензик, создание собственной службы безопасности – все это также требует усилий и затрат от собственников. Но это затраты оправданные, поскольку именно они – залог того, что ваш бизнес всегда будет вашим. Лучший рецепт безопасности – внимательность, осторожность, контроль.

Источник: biz.nv.ua

Мошенничество в бизнесе является такой же важной проблемой, как и коррупция в государстве. Есть ли способы его преодолеть?

Корпоративное мошенничество – одна из актуальных проблем современности.

По статистике, 5% прибыли мировые компании теряют ежегодно из-за недобросовестных действий своих сотрудников.

В Украине этот показатель еще больше, достигая в разных случаях 10-15%.

Речь идет только о тех потерях, которые обнародованы компаниями. А сколько из них не поддается огласке? Сказать трудно, но вряд ли цифры маленькие.

В этой колонке я хочу рассказать о ключевых аспектах корпоративного мошенничества и борьбы с ним.

1. Что такое корпоративное мошенничество?

Данное понятие имеет несколько толкований – узкое и широкое. В узком понимании корпоративное мошенничество – это любые действия персонала, которые тем или иным способом (чаще всего – путем воровства) наносят как финансовый, так и нефинансовый урон компании.

В широком понимании под корпоративным мошенничеством понимают действия любых третьих лиц, не только персонала, наносящие урон хозяйственной деятельности компании.

Вопрос мошенничества особенно остро стоит в странах с переходящими экономиками, к которым, в том числе, относится и Украина.

2. Почему корпоративное мошенничество вообще возможно? Казалось бы, 21 век…

Тут ответить можно по-разному. Наиболее короткий вариант ответа, на мой взгляд, таков: мошенниками становятся, потому что могут.

Если есть возможность украсть из бюджета сотню-другую миллионов и не попасться начальнику – почему нет?

С этой точки зрения, мошенничество в целом и корпоративное в частности можно охарактеризовать как часть человеческой природы. Пока существует человек – будет существовать мошенничество.

Но есть и другие факторы, провоцирующие или, что точнее, усиливающие тенденции к разворовыванию корпоративных средств.

К ним относятся, например, высокий уровень коррупции и несовершенство судебной системы. Украине присуще и то, и другое, поэтому и уровень корпоративного мошенничества у нас выше.

3. Кто в компаниях ворует чаще всего?

Чаще всего в корпоративном мошенничестве уличают миноритарных партнеров, партнеров по бизнесу, а также представителей топ-менеджмента компаний.

Согласно исследованию ACFE, проведенному в 2018 году, портрет среднестатистического мошенника выглядит так: мужчина в возрасте 34-48 лет, занимает одну из ключевых должностей в структуре компании.

Это зачастую хороший и исполнительный сотрудник, с высшим образованием и нередко – со степенью МВА.

При этом он достаточно долго работает в компании – не менее 5 лет – благодаря чему хорошо ориентируется в корпоративной структуре и знает все уязвимости компании.

Что показательно, мошенником может стать как человек, имеющий большую семью (а значит и большие потребности, как следствие), так и человек, не имеющий детей и широкого круга родственников в принципе.

4. Каковы последствия мошенничества? Очевидные и неочевидные.

Очевидные последствия – это, конечно, потеря финансовых средств, а также других активов (недвижимости, долей в других бизнесах и т.д.).

К неочевидным последствиям можно отнести репутационные риски, что может выражаться в потери доверия клиентов, партнеров по бизнесу, что в свою очередь ведет к срыву контрактов и потери части прибыли.

5. Как защитить бизнес от корпоративного мошенничества?

Полностью – никак. Всегда есть вероятность того, что кто-то найдет уязвимость в вашей компании и воспользуется ею в своих целях. Но риски мошенничества можно минимизировать. Для этого нужно:

1) внедрять и развивать систему внутренних контролей, которая будет четко отслеживать действия сотрудников и перемещения финансовых средств;

2) автоматизировать процессы внутри компании, включая финансовые (исключить наличные платежи в первую очередь). Чем меньше людей имеют доступ к активам – тем лучше;

3) проводить процедуру форензик хотя бы раз в год;

4) помнить о мотивационной политике и должном уровне ЗП для сотрудников (низкие зарплаты – также одна из возможных причин мошенничества).

Ключевые риски, провоцирующие мошенничество в 2019 году.

К ним можно отнести:

– отсутствие систем внутренних контролей;

– самоустранение собственника от прямого управления компанией;

– отсутствие метрик (критериев) измерения эффективности бизнеса;

– личное нежелание собственника внедрять меры противодействия мошенничеству;

– акцент на наличку при проведении финансовых транзакций.

Резюме
Мошенничество – постоянная угроза для любого бизнеса. Она не поддается прогнозированию и неискоренима полностью.

К счастью, есть инструменты, позволяющие свести к минимуму подобные риски. Но помните: их эффективность напрямую зависит от желания и заинтересованности собственника в борьбе с мошенничеством.

Источник: epravda.com.ua

Для выявления хищений, «откатов» и мошенничества на частных фирмах далеко не все собственники готовы привлекать государственные правоохранительные органы. Да и не в каждом запутанном и неоднозначном деле люди в погонах готовы разбираться.

Для белорусского рынка это пока в диковинку, а в украинской практике все больший размах приобретает привлечение forensic-аудиторов, экспертов частных консалтинговых компаний, занимающихся поиском и расследованием таких случаев в интересах владельцев бизнеса.

4-5 апреля в Минске на конференции «Противодействие корпоративному мошенничеству. Forensic» выступит один из ведущих украинских специалистов в этой сфере – Артем Ковбель, партнер и глава департамента финансовых расследований международной аудиторско-консалтинговой компании «Крестон Джи Си Джи»; глава комитета Forensic АПКБУ; член ASIS, ACFE.

Артем Ковбель дал развернутое интервью журналистам «Экономическая газета», в котором привел некоторые примеры из своей практики.

Миллионом больше, миллионом меньше…

Нередко вскрывается бесхозяйственность с огромными суммами ущерба. Мы проверяли работу одного предприятия пищевой промышленности.

По итогам проекта у нас было около 10 замечаний. Основными подо­зреваемыми были финансовый директор, руководители производства и экономического отдела. Мы обнаружили заметное завышение стоимости строительных работ и большую просроченную задолженность – около 1 млн USD (при совокупной годовой выручке 200 млн USD).

Видели бы вы в этот момент лицо собственника! Вроде бы 0,5% от оборота. Но это же миллион долларов! Никто не готов такую сумму просто выбросить, списать.

Как так вышло? Продукция отгружена, а срок исковой давности – три года – прошел. Где был финансовый директор? Где был начальник службы безопасности? Почему юрист не подал иск в суд и даже не попытался вернуть проблемную дебиторскую задолженность, когда компания-должник находится в со­стоянии ликвидации? И все молчат, не вспоминают про эту ситуацию при владельце.

Разбить бутылок на 100 тыс. USD в год

У нас была стандартная проверка фирмы-производителя слабоалкогольной продукции. В рамках этого проекта службой внутреннего аудита и службой экономической безопасности была проведена инвентаризация, по итогам которой никаких проблем не выявлено.

Собственника это не успокоило, и он поручил аудиторам провести внезапную проверку на предприятии. Это один из наиболее эффективных видов контроля, который позволяет быстро получить исчерпывающую информацию об операционной деятельности компании.

Когда мы пришли на спонтанную инвентаризацию, начальник склада старался обратить все внимание на себя, чтобы никто ничего лишнего не сказал. Мы к этому были готовы. У профессионалов уже отработаны приемы вежливого пресечения таких действий. Forensic-аудиторы расходятся по кабинетам и отделам, одно­временно общаются со множеством сотрудников тет-а-тет. Ни перемигиваться, ни согласовывать как-то свои ответы, ни особо вникать в разговоры контролеров с другими коллегами работники проверяемого предприятия просто не могут. При этом общение проходит максимально коррект­но и вежливо, даже неформально, чтобы люди могли расслабиться.

Главный наш вопрос: есть ли бой продукции? Начальник склада говорит, что есть. По причине отсутствия камер точное и конкретное количество таких случаев отследить нельзя. При этом, общаясь с сотрудниками, которые работают на производстве, узнаем, что бутылки с готовой продукцией разбиваются очень редко.

Вот и первая нестыковка: начальник утверждает, что идет постоянный бой, а рабочие производства говорят, что такое бывает очень редко. Далее решили оценить бой в денежном выражении. Сумма оказалась немаленькой – около 100 тыс. USD в год при обороте в 2 млн USD.

Наша гипотеза была такова, что эта якобы разбитая продукция на самом деле продается «налево» за наличные.

Далее мы стали спрашивать, когда бьются бутылки – до розлива в них продукции или после? Выясняется, что до.

Тогда forensic-аудиторы решили проверить остальные комплектующие: крышки, этикетки. На 46 000 бутылок было израсходовано 45 950 крышек. Получается, разбивается никак не 5% готовой продукции, а десятые доли процента. Значит, действительно какое-то количество производимого «идет налево».

По итогам проверки мы предположили, что имеет место равномерное списание готовой продукции под видом ее боя, ящики с напитками вывозятся с территории предприятия и продаются, вырученные деньги кто-­то присваивает.

Как понять, кто именно? Определили круг подозреваемых: начальник склада, директор производства, бух­галтерия и физическая охрана. Проверили данные по их заработной плате и рост собственного достатка. У руководителя складского хозяйства с зарплатой в пределах 1000 USD появились две квартиры. Вопрос: откуда деньги? Городок маленький, и мы легко узнали, что у него нет других источников дохода. Поэтому на него пало подозрение в первую очередь. Проверили всех и дали отчет собственнику. В данном случае никого не уволили, но мы снизили нормы списания, ввели всех материально ответственных в курс дела и решили, что, раз больше нарушений не было, пусть разбираются сами.

Электричество тратим, а продукции нет

При проверке производственного предприятия, когда мы работали на складе и анализировали ситуацию с основными средствами, соб­ственник сообщил, что купил новое оборудование.

В рамках сбора и восстановления информации мы общаемся с различными людьми, которые работают в цехах, потом сопоставляем факты и находим возможные нестыковки. У нас закралось подозрение, что предприятие работает также в ноч­ную смену. И работает вовсе не на своего официального владельца, а при­носит деньги «в карман» топ-менеджера. Физического контроля, камер не было. Как проверить эту догадку?

Мы сопоставили количество изготовленной продукции с затратами электроэнергии. Сделали помесячную диаграмму. Сразу стали видны огромные нестыковки. В периоды, когда было произведено малое количество продукции, затраты элек­тро­энергии были огромными. И помимо износа оборудования это был глав­ный факт, который свидетельствовал о том, что предприятие реально выпускает и продает продукцию втайне от владельца.

Более того, мы провели анализ рынка. Пообщались с поставщиками сырья. Выяснилось, что по готовому изделию можно понять, где оно сделано. И на рынке есть продукция, которая явно изготовлена на имеющемся новом оборудовании. А никаких контрактов на поставку этих изделий кому-то проверяемое предприятие не заключало.

По руководству предприятия было принято решение об увольнении. После этого начали обращаться контрагенты с запросами о погашении задолженностей. То есть вороватые управленцы еще и наплодили большое количество долгов.

На заключительном этапе всей этой истории мы предоставили большое количество доказательств, и на их основе начали «жесткие переговоры». Виновному лицу дали понять, что возможно его привлечение к уголовной ответственности. В итоге, в рамках медиации, договорились о выплате конкретной суммы, которой непорядочный топ-менеджер ком­пенсировал нанесенный им ущерб.

Идеальных предприятий не бывает

Часто спрашивают: а если мы ничего не найдем по итогам проверки? Такого не бывает. Я даже готов поработать на условиях «процент от выявленного ущерба». Но практика показывает, что клиентам это не очень нравится – слишком большие сум­мы выходят.

Поэтому чаще всего мы работаем в рамках фиксированной стоимости услуг. Беремся за проекты не дешевле 25 тыс. USD. В штате 200 человек, на аутсорсе много англоговорящих сотрудников. У нас немало международных проектов и иностранных заказчиков, работающих как в Украине, так и за ее пределами.

Обычно проверка занимает месяц. Но есть проекты, которые тянутся год или больше. В самом начале, когда ты приходишь к собственнику, он говорит, что хочет провести только некоторые процедуры, потому что и времени, и денег жалко. Но потом, по мере выявления ущерба, хищений, бесхозяйственности и прочих безобразий, «аппетиты растут», и он дозаказывает дополнительные процедуры. По этой причине проверка часто длится полгода-год. И, понятно, время ее проведения зависит и от размера предприятия.

Уголовные дела возбуждаются по итогам 2% проверок. Украинские клиенты не хотят идти в суды. Да и мы всегда стараемся убедить стороны не «воевать», а договариваться. Но все же не менее 20% случаев – это жесткая конфронтация.

Мы такое тоже можем. Разумеется, законодательство при этом не нарушаем. Хороший forensic-аудитор может получить результат без этого.

Наши методы – «беловоротничковые», Smart Intelligence. Нам важно человека не спугнуть, а понаблюдать за ним, провести хронометраж, сопоставить полученные данные и посмотреть, куда он вас может привести.

Еще один важный момент. Очень часто, когда мы делаем предварительные заключения и выводы по итогам проверки, собственники, не дожидаясь окончания, устраивают «разборки» с топ-менеджментом и другими сотрудниками. В таких случаях мы удерживаем владельцев от поспешных выводов и обвинений в воровстве.

Иногда прямо говорим, что вы, как собственник предприятия, знаете этот бизнес лучше нас. Поэтому попробуйте повысить людям зарплату, чтобы у них не было желания воровать.

Источник: neg.by

В данной колонке раскроем ряд вопросов, которые обуславливают целесообразность применения финансового моделирования при принятии управленческих решений в условиях рисков и неопределенности.

Постоянные изменения в бизнес-среде, риски и неопределенности создают проблему принятия эффективных управленческих решений. «Жить в эпоху Великих перемен и врагу своему не желай…» — так гласит классика. Исторически сложилось, что мы живем в эпоху перемен и ежедневно вынуждены принимать решения в условиях рисков и неопределенности. Бизнесу приходится функционировать в условиях постоянных изменений внутренних бизнес-процессов и факторов внешней среды.

Например, рост цен на оборудование и

комплектующие, регулярное повышение стоимости энергоресурсов обуславливают увеличение себестоимости продукции. Ненадежность поставщиков товаров и услуг, некачественные комплектующие, аварийные остановки оборудования обуславливают риски снижения объёмов производства и, следовательно, объёмов продаж.

С другой стороны, риски падения доходов обусловлены снижением покупательной способности клиентов и нестабильной конъюнктурой рынка.

Очевидно, что непрерывные изменения обстоятельств и неопределённость социально-экономической обстановки в стране порождают проблемы, а любая проблема — это и риски, и возможности.

Решение проблем, в свою очередь, вызывают еще больше изменений. Получаем замкнутый цикл непрерывного управления изменениями.

Возникает потребность в обосновании управленческих решений, чтобы в конечном итоге они приносили максимальный результат при минимально возможных потерях.

Становится важным не только умение обосновать эффективность управленческих решений, но и иметь возможность сделать это в сжатые сроки.

Часто именно время при принятии решений может оказаться ключевым фактором, фактором важнее денег. Дедлайн оказывает дополнительное психологическое воздействие в процессе принятия решений. Следовательно, в условиях стресса повышается вероятность ошибки. Оперативность и эффективность становятся ключевыми критериями при принятии управленческих решений.

В условиях рисков и неопределённости для создания качественной системы управления изменениями возникает необходимость в профессиональной поддержке принятия управленческих решений.

Как правило, при решении проблем в управлении бизнесом мы прибегаем к традиционным методам реагирования на изменения, которые заключаются в «ручном управлении» через «прямые директивы краткосрочного характера». Такие методы в большинстве своем основываются на личном опыте и субъективных предположениях, когда при принятии решений не учитывается весь спектр рисков и возможностей, что неизбежно приводит к потерям.

Как следствие, мы создаем «фундамент» для возникновения проблем в будущем: производственным и репутационным потерям, экологическому ущербу и социальным проблемам, упущенным денежным выгодам. В последующем возникают риски снижения жизнеспособности бизнеса, стагнация, банкротство… И оглядываясь в прошлое, становится очевидным, что на этапе принятия решений, долгосрочная стратегия роста стоимости бизнеса была принесена в жертву краткосрочным промежуточным результатам.

Если мы не научимся управлять рисками, то риски будут управлять нами. Бизнес, который не сможет принять эту истину, уйдет в прошлое, а его м

есто займут лидеры, которые смогут в режиме «online» реагировать на изменения, проблемы и угрозы.

Какой же критерий принятия управленческих решений является наиболее приемлемым для эффективного управления рисками и минимизации возможных потерь?

Залог эффективности управления бизнесом — принятие решений с позиции стоимости.

Согласитесь, что мы всегда стремимся получить максимальный результат при минимальных затратах. Собственник, вкладывая свои активы в бизнес, в первую очередь, ожидает получить максимальную прибыль и скорейший возврат на вложенный капитал. При этом он руководствуется не своими эстетическими взглядами или эмоциями, а инвестирует в ожидание денежных потоков.

В «лучших» практиках постсоветского менеджмента обоснование управленческих решений происходит с применением следующего штампа: «Решение принято в связи с производственной необходимостью…». Это не всегда релевантно соотносится с ожиданиями и целями развития бизнеса, и более того, зачастую является ущербной управленческой практикой ввиду того, что плановая экономика канула в Лету.

Именно финансовая эффективность, а не производственная необходимость, всегда была и будет главным мерилом успешности любого бизнеса.

В свое время Роберт Хоуэлл вывел теорию эволюции финансов, согласно которой финансовый менеджмент проходит несколько стадий развития, постепенно расширяя собственные функции от простого исполнителя отображения бизнес-процессов до функции индикатора стратегического развития компании.

На первой стадии финансовый менеджмент выполняет роль исполнителя, когда в основе управления бизнесом лежит не бухгалтерский учет в привычном для нас понимании, а какой-то внутренний учет. Когда в засаленной тетрадке записываются финансовые данные — финансовый менеджмент просто помогает хранить информацию и не участвует в принятии решений.

На второй стадии финансовый менеджмент становится контролером, когда в компании появляется финансист, который требует от сотрудников какие-то контрольные цифры и сводит их в единую систему. Бизнес развивается, финансовый менеджмент выполняет функции финансового контролера за протеканием бизнес-процессов компании.

На третьей стадии финансовый менеджмент выступает реинжинером, когда в компании настроена система бухгалтерского и управленческого учета, и управленцы могут принимать альтернативные решения: какие именно продукты продвигать, какие использовать схемы финансирования (взять кредит ил

и вкладывать собственные инвестиции), покупать новое или восстанавливать имеющееся оборудование, финансировать рекламу или социальные программы.

После этого наступает стадия переосмысления финансового менеджмента как равноправного партнера в управлении бизнес-процессами компании, наряду с маркетингом, логистикой, операционным менеджментом и т. д. Чтобы принимать управленческие решения, уже недостаточно только исходных данных, требуется их постоянный анализ и оценка.

И, наконец, на пятой стадии финансовый менеджмент выступает в роли стратега, когда при принятии решений ключевыми факторами становятся стратегическое мышление и способность управления рисками. На данном этапе, результативность и эффективность управления бизнесом определяется умением оценивать долгосрочные последствия, прежде чем принимать решения. Основой при принятии решений становится их финансовая составляющая, и обоснование решений происходит с позиции изменения стоимости бизнеса.

Следует понимать, что понятие стоимости бизнеса — это больше, чем просто показатель прибыли текущего периода. Потому что прибыль — это показатель сегодняшнего дня, который не учитывает фактор изменения стоимости денег во времени, потребность в будущих инвестициях и дивидендную политику. Профессиональный менеджер при принятии решений осознает значимость оценки долгосрочных перспектив развития бизнеса, его интересует влияние принятых решений в первую очередь на способность бизнеса генерировать чистые денежные потоки (Net Cash Flow, NCF) в долгосрочном периоде времени. Однако существенное влияние на принятие решений могут оказывать не только финансовые составляющие бизнеса. Решения в области повышения социальной ответственности и экологической эффективности могут быть экономически невыгодными с позиции стоимости, но иметь высокий приоритет для поддержания устойчивого развития бизнеса.

Профессиональную поддержку при принятии решений способна оказать финансовая модель развития бизнеса, которая позволит обосновывать управленческие решения с позиции изменения стоимости бизнеса и оценки возможных последствий. Финансовое моделирование — это инструмент, который позволяет в процессе принятия решений в кратчайшие сроки взвесить все «за» и «против» выдвинутых гипотез, оценить риски и их влияние на финансовые результаты в виртуальном пространстве до воплощения их в реальности.

Какую роль будет выполнять финансовый менеджмент — простого исполнителя отображения бизнес-процессов или роль стратега при принятии решений — это конечно же личный выбор каждого. Но от выбранной парадигмы принятия управленческих решений зависит не только надежность защиты инвестиций и степень контроля рисков, но и финансовое благополучие и успех бизнеса в целом.

В следующей колонке рассмотрим, что именно представляет собой финансовая модель и какие возможности использования данного инструмента в процессе принятия управленческих решений.

Источник: finance.ua

Власть с завидным упорством пытается бороться с теневой экономикой, в очередной раз снижая лимиты расчетов наличкой. Шаг правильный, но на выплаты зарплат в «конвертах» возможные нововведения окажут минимальное  влияние, а бизнес, который активно работал с наличкой, судя по всему, почувствует лишь легкий дискомфорт.

НБУ в очередной раз пытается снизить оборот наличности в стране и усилить контроль за ним. Нацбанк планирует снизить лимит наличных расчетов бизнеса с физлицами с 50 тысяч гривен до 15. Одновременно останется без изменений норма лимита расчета физлиц с бизнесом – 50 тысяч гривен.

Также до 15 тысяч предлагается ограничить сумму, которую компании могут выдавать на руки физлицам для бизнес-целей «под отчет», а наличные расчеты между компаниями будут составлять до 10 тысяч гривен в день. Эти новшества будут «обсуждаться» общественностью до 27 марта, а потом, судя по всему, будут приняты.

Кроме того, НБУ планирует обязать компании при снятии наличных с текущих счетов предоставлять по запросу банка подтверждающие документы для изучения клиента.

Эти меры направлены на сужение сферы использования наличных и дальнейшее увеличение безналичного оборота, стимулирование, а также уменьшение тенизации экономики. Напомним, по данным Минэкономразвития, уровень теневой экономики страны в январе-сентябре 2018 года составил 32% от ВВП.

В целом, государству только плюсы от снижения «тени» и доли расчетов наличкой – и для бюджета, и для общего контроля за состоянием экономики.

Впрочем, в мотивах НБУ не все так однозначно. «Я считаю, что основная цель предлагаемых изменений – усиление контроля за доходами населения, а также продвижение коммерческих интересов банков (поддержка карточного бизнеса).

У государственных органов могут быть обоснованные подозрения по поводу занижения доходов некоторых домохозяйств, а это прямо отображается на получаемых субсидиях. Изменение «правил игры» выгодно НБУ, фискальным органам, а также банкам, так как оно упростит идентификацию доходов граждан и расходов.

При этом снижение наличных расчетов может быть воспринято как ущемление прав населения, поэтому в документ могут быть внесены правки, значительно меняющие его суть», – отмечает Виктор Шулик, директор департамента рыночных исследований рейтингового агентства IBI-Rating.

Обратной стороной такого ужесточения могут стать увеличение расчетов наличкой и рост теневой экономики. Но это будут частные случаи, а не общеэкономическая тенденция.

Следует отметить, что на протяжении всех последних лет НБУ так или иначе стимулировал переход на безналичный расчет.

Речь идет о «принуждении» к установке платежных терминалов бизнесом – Кабмин хочет в ближайшей перспективе обязать их установить всех субъектов хозяйствования, в том числе плательщиков единого налога.

По данным НБУ, в 2018 году количество торговых платежных терминалов увеличилось на 20,2% — до 279 тысяч.

При этом лимит по расчету наличными также постепенно снижался. В 2013 году ввели ограничение в 150 тысяч гривен для населения. В 2015 году озвучивалась идея о лимите в 50 тысяч гривен, но до реализации дело дошло только в начале 2017-го.

Эти усилия принесли свои плоды  – с каждым годом количество безналичных операций в Украине растет. По данным НБУ, в 2018 году удельный вес безналичных операций с использованием карт украинских банков составил 45,1%, что на 5,8% больше по сравнению с 2017 годом (39,3%).

Количество безналичных операций за этот период выросло почти на 33% и составило 3,1 млрд шт., а объем – на 55,4% и достиг 1,3 трлн гривен.

«В развитых странах удельный вес безналичных операций составляет 80-90%. Снижение лимита, одновременно с развитием инфраструктуры для приема карт с NFC и развитием культуры безналичных платежей, доля наличных платежей продолжит постепенно снижаться.

Впрочем, в сельской местности все еще есть большие проблемы с инфраструктурой и высокоскоростным интернетом, что будет сдерживать динамику роста доли безналичных расчетов», – поясняет Глеб Сегида, управляющий партнер юридической фирмы Pravovest.

По словам Виктора Шулика, предлагаемые изменения являются логическим продолжением серии «шагов», направленных на увеличение доходов бюджета без привязки к реальному экономическому росту.

К плюсам такого решения можно отнести повышение прозрачности расчетов. Обратной стороной указанных шагов является увеличение административного давления на бизнес.

Неприятности для бизнеса

В теории легальный бизнес не должен пострадать существенно от нововведений, но может потребоваться изменение формата ряда финансовых операций. Под «каток» новых норм неизбежно попадет малый бизнес, который работает с наличностью. Но те, кто работают в теневой экономике, от этого пострадают несильно: они и так в тени.

«Определенный удар будет нанесен по ФЛП, а также людям, которые работают по договорам гражданско-правового характера  – оценочная доля таких категорий в формировании теневого сектора не очень существенная.

При этом «закручивание гаек» может привести к тому, что легальные операции и расчеты будут постепенно вытесняться сделками, с применением различных схем и «прокладок».

Даже если документ будет принят в текущем варианте, это вряд ли окажет существенное влияние на долю теневого сектора в экономике», – считает Виктор Шулик.

По словам генерального директора рейтингового агентства «Евро-Рейтинг» Григория Перервы, чисто теоретически больших проблем быть не должно.

Бизнес приучен к работе по безналу. Сложности будут у ФЛП, преимущественно в сфере торговли, питания и услуг: большинство работает за наличные средства. И сокращение верхней планки в 3 раза жизнь для них усложнит.

Ограничение «подотчетных» суммой в 15 тысяч гривен может отразиться на возможностях текущих закупок необходимых товаров или услуг.

Это может привести к операционным неудобствам компаний, которые до этого активно использовали такой механизм расчетов, например, тех, кто скупал у населения урожай.

Как отмечает партнер компании Kreston GCG Андрей Попов, руководителю и бухгалтеру, субъектам хозяйствования теперь нужно быть более внимательными. Лучше теперь по максимуму использовать карточные счета и безналичные перечисления.

Также расходы бизнеса могут вырасти на 1-3% за счет дополнительных затрат на оплату банковских услуг. С другой стороны, уменьшаются риски краж и мошенничества и расходы на инкассацию.

Скорее всего, еще больше банковских клиентов будут подпадать под финмониторинг, который сейчас может заинтересоваться расчетами на сумму 150 тысяч гривен для подтверждения источников происхождения средств.

Для тех же, кто полностью работает в тени, нововведения доставят минимум хлопот. Их операции так и останутся в тени, ибо перевести теневые схемы на соблюдение законов априори невозможно. Так что обходные схемы теневикам не нужны, у них вся работа – обход законов.

Влияние на население

На зарплатных расчетах с населением возможные нововведения никак не скажутся. В феврале НБУ в отдельном постановлении прописал, что оплата труда не включается в ограничения наличных операций.

Так что на «конвертные» зарплаты новшества могут повлиять лишь опосредованно с учетом давления на теневой сектор в целом.

Не поменяется и регулирование других расчетов населения. «Лимит на использование наличных в расчетах физлиц с субъектами хозяйствования остается прежним (50 тысяч гривен).

Иными словами, телевизор стоимостью 18 тысяч можно будет купить за наличные так же, как и ранее, и для рядового потребителя ничего не поменяется», – отмечает Андрей Попов.

Вместе с тем, по словам Глеба Сегиды, возможные сложности могут коснуться части жителей страны (в основном сельской местности и пожилого возраста), у которых нет банковских карт или счетов.

Также будут проблемы с возвратом в магазин крупных покупок, так как все, что больше 15 тысяч гривен, должно идти через счет в банке. Аналогичная ситуация с кредитами наличкой в банках и ломбардах, а также с возмещениями страховых компаний.

В любом случае можно ожидать дальнейший рост финансовой грамотности населения, что уже немаловажное достижение.

Обходные маневры